На территории церковного двора, в нескольких метрах к востоку от алтарной апсиды Архангело-Михайловской церкви, находится небольшой отдельно огороженный участок с надгробными памятниками. Это фамильный некрополь семьи Макри, состоящий из 4-х мемориальных памятников второй половины XIX-го века (и более позднего захоронения, румынского периода, некоего П.Пеликана?).

          Чтобы разобраться в родственных связях лиц, погребенных в некрополе, сделаем отступление и обратимся к документу.

           Как следует из духовного завещания владельца с.Ст.Дубоссары, дворянина Николая Афанасьевича Макри, составленного в 1853 году, у него с женой Марией Васильевной было пятеро детей: трое сыновей (Ксенофонт († 1 октября 1864, 25 лет) , Леонид († 21 июля 1863, 22 года) и Николай († 31 августа 1878, 27 лет) и две дочери (Лемоница († 6 ноября 1882, 35 лет) и Илета († 1937). Дочери, впоследствии, в зрелом возрасте  носившие имена Лимония (а также, иногда, Мелания) и Елена, вышли замуж, соответственно, за Николая Донича (ничего не известно, предположительно покончил жизнь самоубийством) и Льва Лысаковского († 2 июня 1915, 72 года).

            Знаменитый ученый-астрофизик Н.Н.Донич (†1960) был сыном Лимонии и племянником, воспитавшей его, бездетной Елены Николаевны Макри-Лысаковской, скончавшейся в 1937 году. И таким образом, ктитор Архангело-Михайловской церкви Н.А.Макри являлся его дедом по материнской линии.

* * *

            Не является открытием то, что архитектор А.И.Бернардацци (1831-1907†) с успехом работал и в жанре малой архитектуры, создав несколько камерных архитектурно-пластических произведений: павильонов, фонтанов, парковых ограждений, беседок и пр. В том числе им были выполнены мемориальные памятники в Кишиневе (на Армянском кладбище) и Одессе.

           В творческом наследии архитектора, среди малых архитектурно-мемориальных форм им созданных, достойное место по праву должен занять малоизвестный надгробный памятник – усыпальница, своего рода «храм памяти», выполненный в классической манере, по мотивам античных эдикул (небольших декоративных построек).

     Заимствование отдельных форм не считалось «плагиатом» и вторичность архитектурного образа рассматривалась в определенной степени как достоинство. Это действенное отношение к архитектурному наследию было одной из характерных черт в творчестве архитектора-эклектика А.И.Бернардацци, сознательно демонстрирующего декоративные возможности старых форм, используя таким образом достижения мирового зодчества.

           Об авторстве архитектора свидетельствует надпись выбитая на памятнике: « Арх. : А . Бернардацци ».

    Научного паспорта памятник не имеет, и все соображения по его поводу могут рассматриваться как гипотеза.

           Вероятно, памятник был заказан Еленой Николаевной Макри после кончины своей сестры Лимонии († 6 ноября 1882 г.), т.е. его сооружение связано именно со смертью Лимонии Донич.

           И в период с ноября 1882 года до начала июня 1883 года памятник был спроектирован архитектором А.И.Бернардацци и воплощен в натуре одесским мастером А.Тузини (кстати сказать, в то время архитектор Бернардацци уже постоянно проживал в Одессе). Чем и можно, на наш взгляд, объяснить 7-ми месячный перерыв между кончиной и погребением Лимонии Макри-Донич. Ниже приводимая выдержка из архивного документа, как нам представляется, довольно убедительно иллюстрирует данное предположение.

           2 июня 1883 года бессарабский губернатор М.Кониар разрешил дворянке Елене Николаевне Макри «…перевезти в с. Ст. Дубоссары, Бендерского уезда, для предания там земле, непогребенное тело умершей в минувшем году сестры ея Лимонии Никоваевой Донич, урожденной Макри, находящееся в каплице Пуришкевича на Кишиневском кладбище, в двух цинковых гробах, герметически закупоренных и помещенных в деревянный ящик…», о чем и уведомил Консисторию.

    По рассказам сельчан в 1960-1961 годы склеп был варварски поруган коммунистами-атеистами, подожжён изнутри (где царила редкая красота) где покоились забальзамированные тела, останки которых были забыты вплоть до 90-х годов.

    Ныне, при старании о. Фёдора Пелина и некоторых благочестивых христиан, склеп  был реабилитирован, а также украшена его территория.